Чебанов Сергей Викторович

Предельные вопросы

Аннотация

Под предельными вопросами понимаются вопросы, ответы на которые не могут опираться на эмпирические данные.

Ответы на такие вопросы квалифицируются как запредельные.

Можно различить два типа предельных вопросов:

1)  вопросы, ответы на которые содержаться в априорном знании и

2) вопросы, ответы на которые опираются на духовный опыт.

В работе обсуждаются: а) особенности областей, с которыми связаны эти вопросы, б) границы этих областей, в) взаимоотношения этих областей друг с другом, г) отношения этих областей с другими предметными областями.

Одно из направлений европейского познания, которое доминирует и ныне, исходит из того, что в основе любого знания лежат эмпирические данные. Поэтому, начиная с античности, европейское познание развивается в тех или иных отношениях с тем, что относится к сфере эмпирического знания. Последнее дополняется знанием, которое выводится с помощью логики и математики из эмпирических данных. В некоторых случаях (удобство вычислений, унификация представления данных, большая наглядность и т. д.) дополнительно вводятся некоторые технически важные условные допущения, не претендующие на онтологическую интерпретируемость.

Помимо этих трех компонентов – эмпирических данных, выводного знания и условных допущений – знание содержит сферу, не сводимую ни к одной из ранее перечисленных. Её можно обозначить как сферу предельных вопросов и запредельных ответов. Её общей отличительной чертой является то, что она никаким образом (ни непосредственно как эмпирическое знание, ни опосредовано как выводное или техническое) не может быть соотнесено с эмпирическими данными как с тем, что при определенном сочетании обстоятельств может быть предъявлено ad oculus тому или иному наблюдателю.

Примерами такого знания являются представления (например, о едином)  Парменида (ср. «Не вращай бесцельно глазами, не слушай ушами, в которых раздается (только) шум, и не болтай (праздно) языком, но разумом исследуй высказанное мною доказательство» – Досократики, 1999, с. 408), апории Зенона, антиномии Канта или представление о Боге как Творце мира.

Рассматриваемая сфера знания нередко обозначается в истории мысли как философия – дисциплина, лишенная собственного эмпирического базиса. Однако ныне под философией нередко понимается некое метазнание определенной эмпирической области (ср. характеристику нынешнего философствования как постмодернистского любомудрия – Чебанов, 1998), притом, что традиционная эмпирически нефундированная философская проблематика остается за пределами современного философствования. Видимо поэтому обсуждение предельных вопросов и вызывает такой интерес¹.

Как представляется, обсуждаемая сфера знания включает в себя две области, различающихся по источникам ответов на поставленные вопросы, т. е. различающихся характером запредельности этих ответов. Это области априорного знания и духовного опыта. При их, казалось бы, контрастном различии, общим является то, что рассуждение, достигшее их, исключает продолжение рационального вопрошания и может быть продолжено либо через априорное суждение, либо через духовный опыт. Самый статус такого суждения и такого опыта исключает возможность оперирования с эмпирическим или выводным знанием. 

Обнаруживается и сходство работы с полученными запредельными ответами. Организация такой работы заключается в следующем. Имеет место некий путь осознания предельного вопроса и получения ответа на него. Этот путь содержит некоторые нормативные, методические компоненты, которые могут быть хотя бы отчасти выявлены, и некоторые  уникальные, невоспроизводимые компоненты, воспринимаемые как озарение или откровение. Передаче их от одной личности к другой способствует включенность этих личностей в одну и ту же традицию. Восприятие запредельного ответа сообществом единомышленников в такой ситуации включает две ступени – установление правильности реализации нормативного компонента (что устанавливается относительно легко небольшим числом компетентных лиц) и экспертное заключение о соответствии ответа традиции, которое принимается ученым советом или собором (ср. Петров, 1978).

Итак, первой областью, с которой связаны предельные вопросы, является область априорного знания. В силу своей природы, априорное знание является аподиктическим и поэтому рассматривается как универсальное. Различные аспекты природы априорного знания рассматривались Г. Галилеем, Р. Декартом, И. Кантом, Ф. Брентано, Э. Гуссерлем, Н. Гартманом и др. 

Крайне важно, что осознание в ХХ веке наличия альтернативных, нетрадиционных для мейнстрима европейской культуры типов рациональности, позволило говорить о множественности форм априорности. Так, аналитическая философия продемонстрировала связь традиционного европейского априорного знания с особенностями языка, на котором идет философствование. В результате стало возможным говорить об априорных рамках всякого знания. Специальное многолетнее исследование этого вопроса на материале биологии (в ходе деятельности Семинара по теоретической биологии и его преемника Семинара по биогерменевтике – Оскольский, 1998, Чебанов, 1998) позволило  выявить довольно большой репертуар таких априорных рамок – культура и идеология (включая профессиональные), социальная структура, парадигмы, менталитет, естественный язык, национальная принадлежность, соматическая, психологическая и биологическая организация исследователя и т. д. (Chebanov, 1993, 1998).

Таким образом, обращение к истории представлений об априорности и выявление разных форм априорности в неклассической и постнеклассической познавательной традиции указывают как на богатство самой проблематики априорности, так и на нетривиальное ее отношение к предельным вопросам и запредельным ответам. При этом самый интересный в обсуждаемом аспекте материал относится, пожалуй, в первую очередь к зоне контакта конкретных дисциплин (математики, естествознания, лингвистики, культурологи, психологии) и философии и методологии науки, в особенности при рассмотрении этой зоны на фоне ненаучных форм постижения (см. доклад Т. Р. Сойдлы – Сойдла, 2011).

 Второй областью сосредоточения предельных вопросов является сфера духовного опыта. Её принципиальной особенностью является сам статус этого опыта. С одной стороны, такой опыт наличествует и обладает абсолютной достоверностью, с другой – он невоспроизводим, с третьей – его бывает нелегко отличить от его имитаций.

В отношении сферы духовного опыта возникает несколько групп вопросов.

Первая из них связана с определением границ духовного. Ключевым здесь является вопрос о границах духовного и душевного. В христианской антропологии этот вопрос предстает как противопоставление дихотомии (дух и тело) и трихотомии (дух, душа, тело) природы человека. Тот или иной ответ на этот вопрос порождает множество вариантов отношения к самым разнообразным темам.

Так, принятие дихотомии означает, по сути дела, принципиальную невозможность существования секуляризованных секторов мира, включая культуру и частную жизнь отдельно взятого человека. В этом случае любое проявление психической жизни человека рассматривается как сакральная сфера,  не подлежащая сциентистским способам познания. Тогда проявления человеческой природы имеют мистическую природу, и очень актуальным оказывается вопрос типологии мистического опыта. Именно этот вопрос был предметом специального рассмотрения в докладе М. А. Искрина «Типология мистического опыта» (Искрин, 2011). Однако в рамках предлагаемой типологии возникает различение непредельного и предельного мистического опыта, который можно соотнести с проявлениями душевной и духовной жизни.

 Принятие трихотомии определяет возможность постановки вопроса о различении душевного и духовного. В таком контексте предельные вопросы, относимые ко второй сфере, связаны с областью духовного. Область же душевного, по отношению к которой, как представляется, релевантны непредельные вопросы, может осваиваться с помощью пусть и нетривиальной (опирающейся на развитые типологический и индивидуальный подходы), но все же (квази)сциентистской методологии. В частности, возникает вопрос, в какой мере постижение души и душевной жизни может быть соотнесено (актуально или в потенции) с какими-либо направлениями психологии.

В связи с такой постановкой проблемы можно выделить две ключевые проблемы.

1. Определение того, что составляет не сводимую к телесной индивидуальность человека, того, что (кто) обозначается (причем, даже в контрастно различных культурах) именем собственным. (Наличие его в языке является абсолютной универсалией – Хоккет, 1970; при этом обладателем имени собственного может быть не только человек, но и ангел). В первую очередь, на это претендуют два термина (индивидуальное) сознание и (индивидуальная) психика. Не ввязываясь в очень запутанную дискуссию об их соотношении, можно далее обозначать обсуждаемый предмет как сознание-психика (СП) и обсуждать, прежде всего, вопрос о состояниях СП. В логике различения душевного и духовного СП соотносимо с душевным и является предметом психологии – личностной и трансперсональной, т. е. лежит в сфере непредельного знания (Джеймс, 1993). Важно прояснить соотношение такой интерпретации с разными традициями организации духовной жизни.

2. Природа духовной (аскетической, мистической) практики разных традиций. Такие практики претендуют на соприкосновение с духовной сферой, на обращение к предельным вопросам и получение запредельных ответов (ср. предельный мистический опыт по М. А. Искрину). Между тем, совершенно очевидно, что значимой составляющей этого опыта является непредельный опыт душевной жизни. Более того, поскольку духовная жизнь индивидуального человека связана с индивидуальными СП, можно утверждать, что всякий предельный опыт (предельный мистический опыт, духовная жизнь) опосредован через непредельный опыт (непредельный мистический опыт, душевную жизнь, включая сюда и всю практику передачи этого опыта с помощью тех или иных семиотических средств – устных проповедей, письменных текстов, иконописных изображений и т. д.).
Отмеченное обстоятельство имеет несколько групп важных следствий.

2.1. Необходимо понимать, какой компонент традиционной практики к какой сфере относится. Иначе различие в организации душевной жизни (в том числе, коллективной – в культуре, административном устройстве, социальной организации) может быть преподнесено как различие духовной ориентации, так что обрядоверие начнёт преподносится как духовная практика. Ближайшим примером этого является история старообрядчества и постановление Поместного Собора Русской Православной церкви от 1971 года об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, иллюстрирующие отождествление и разделение духовной и душевной (связанной с обрядом) составляющих веры. Аналогичными по сути являются и возникающие время от времени в быту дискуссии о том, как различать (и готовить) пасху и кулич, какой рецепт кутьи является правильным или как класть покойника в могилу. Аналогичные проблемы, связанные с местными традициями, возникают и внутри других религиозных традиций.

2.2. Поскольку духовная жизнь всегда выражается в душевной жизни, то динамика последней (точнее, динамика СП) является составной частью духовной жизни. С этой точки зрения, закономерности душевной жизни, умение работать с разными состояниями СП, динамика СП – являются средствами, обеспечивающими возможность самого наличия духовной жизни,  иногда, и ее активизации. Разнообразные же средства и закономерности организации душевной жизни повторяются как в разных конфессиях и вероисповеданиях, так и в принципиально секулярных и даже атеистических практиках (например, борьба с жадностью, жестокостью, гневливостью). Представляется, что священные тексты разных вероисповеданий (скажем, «Добротолюбие» и «Абхидхарма») содержат наставления по работе с разными состояниями СП, эффективные и приемлемые для представителей других вероисповеданий, и поэтому допускающие заимствования. 

2.3. Динамика СП имеет общие черты в разных духовных традициях. Обыденное сознание СП характеризуется статичностью, малым репертуаром состояний психики и признанием малого числа (вплоть до единственного) модусов реальности. Развитие начинается с увеличения числа состояний психики (с появлением того, что квалифицируется как измененные состояния сознания), формирования сложного рисунка динамики этих состояний, становления навыка управления такими состояниями и их сменой, увеличением числа модусов реальности и нарастанием многомерности мира (Любищев, 1982, Шрейдер, 1984). Обнаруживаются так же закономерности изменения указанных характеристик. Оказывается, что закономерности таких изменений сходны в разных традициях. Так, возможен вариант некоторого псевдосовершенствования, при котором увеличивается число альтернативных социальных статусов без расширения репертуара состояний СП, т. е. происходит изменение без совершенствования, сохраняющее пребывания индивидуального СП в пределах единственного модуса реальности с сохранением характерных для него социальных нормативов. Тем не менее, такой вариант динамики СП практически неизбежен как её начальная стадия. Возможен и вариант развития радикальной аномии (Фрумкина, 1996) с утратой не только социальных нормативов, но и максим динамики СП, этот вариант может быть квалифицирован как выпадение в тьму кромешную. 
Говоря о динамике СП, важно различать, какие ее элементы относятся к душевной, а какие – к духовной сфере (соответственно, с какими из них связаны непредельные и предельные вопросы).

2.4.    Следует иметь в виду, что душевное и духовное могут перемежаться самым затейливым образом. Так, возможна не только сакрализация обряда (см. 2.1), но и обмирщение сакрального. Например, заповеди Моисея, глубоко сакральные по своему происхождению, могут восприниматься  (скажем, пятая, десятая и, отчасти, четвертая) как чисто рациональные, практические, эмпирически фундированные регулятивы, причем многие люди могут даже не подозревать об их сакральном происхождении. 

2.5. В этой логике рассуждений максимы духовной сферы фиксируются на том, что аналогично христианским догматам и наиболее авторитетным теологуменам, в то время как множество обычных частных мнений и локальных традиций фиксирует нормативы душевной сферы.

2.6. Рассмотрение динамики СП приводит к заключению, что разные состояния СП характеризуются наличием разных предельных вопросов (что было предметом рассмотрения в докладе А. А. Терентьева – Терентьев, 2011). Это относится как к видам априорности (в связи с чем и возможно их многообразие), так и к разным формам духовного опыта.

Обрисовав ядерные области двух сфер предельных вопросов можно поставить вопросы, касающиеся их периферий.

Во-первых, уже было отмечено, что крайне интересной оказывается история духовных и интеллектуальных поисков, возникающих на границе предельных и непредельных вопросов. При этом в истории происходит смещение этих границ; в предельных вопросах выявляются непредельные аспекты (например, попытки освоить загробный опыт по отчетам лиц, пережившим состояние клинической смерти – тема, получившая академический статус после выхода в 1976 г. книги Р. Муди – Муди, 1991; см. доклад Н.М.Сланевской – Сланевская, 2011), а в непредельных ситуациях обнаруживаются предельные аспекты (крайне маловероятные судьбоносные события, которые интерпретируются как совпадения). На рассматриваемой границе возникает множество исследовательских, методических, методологических и философских вопросов, приводящих к пересмотру базовых представлений в самых разных областях.

Во-вторых, возникает вопрос о наличии и характере связей двух рассматриваемых областей. В этом контексте допустимо рассматривать множество разнообразных вопросов, таких как: - априорность как проявление духовного опыта; - наличие и характер зависимости типов априорности от особенностей духовного опыта; - влияние разных типов априорности на проявление духовного опыта; - возможность автономного проявления априорного знания и духовного опыта; - характер и варианты взаимодействия априорного знания и духовного опыта.
Кроме того, существует обширная сфера соприкосновения предельных вопросов и запредельных ответов с непредельными вопросами и ответами на них. Проблема выделения из этой сферы предельных вопросов была основным предметом упоминавшегося выше обсуждения.

¹ Так в работе теоретического семинара «Предельные вопросы», проходившего 19 ноября в рамках Дней философии в Санкт-Петербурге – 2011 приняло участие  около 30 человек (из которых 21 зарегистрировался) из 6 городов, представивших 19 докладов. Программу и материалы семинара см.  http://iskri.ru/q/dpf2011/

Литература

Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. М., Наука 1993. Досократики. Минск, Харвест, 1999.
Искрин М. А. Типология мистического опыта – Доклад на теоретическом семинаре «Предельные вопросы» 19.11.2011 – http://iskri.ru/q/dpf2011/iskrin.doc
Любищев А. А. О критериях реальности в таксономии // А. А.Любищев. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. М., Наука, 1982. С.113-132.  
Муди Р. Жизнь после смерти: Исследование феномена выживания после физической смерти. Л., Лениздат, 1991.
Оскольский А .А. Научный поиск как приватное дело // Пчела № 12, 1998. С. 39-43.
Петров М. К. Перед «Книгой природы». Духовные леса и предпосылки научной революции ХVIII в. // Природа. 1978. № 8. С.110-119.
Сланевская Н. М. Духовный опыт при клинической смерти – Доклад на теоретическом семинаре «Предельные вопросы» 19.11.2011 – http://iskri.ru/q/dpf2011/slanevsk.doc
Сойдла Т. Р. План строительства дорог науки в море мистического опыта.  Об одном интересном предложении Ч. Тарта – Доклад на теоретическом семинаре «Предельные вопросы» 19.11.2011 – http://iskri.ru/q/dpf2011/soidla.doc 
Терентьев А. А. Буддийский «предельный подход» к «предельным вопросам» – http://iskri.ru/q/dpf2011/terentev.doc
Фрумкина Р. Аномия // Знание – сила, 1996, №9. С. 69-79.
Хоккет Ч. Ф. Проблема языковых универсалий // Новое в лингвистике. Вып. 5. М., Прогресс, 1970. С. 64-76.
Чебанов С. В. Постмодернистское любомудрие как российский вызов концу философии «Метафилософия или философская рефлексия в пространстве традиций и новаций» // Международный философско-культурологический симпозиум. Июнь 1997. Международные чтения по теории, истории и философии культуры. Вып. 4. СПб, Эйдос, 1998. С. 377-383. Чебанов С.В. История одного семинара // Пчела, 1998, №.12. С. 33-38.
Шрейдер Ю.А. Многоуровневость и системность реальности, изучаемой наукой // Системность и эволюция. М., Наука. 1984. С. 69-82.
Chebanov S.V. Biology and Humanitarian Culture: the Problem of Interpretation in Biohermeneutics and Hermeneutics of Biology // Lectures of Theoretical Biology: 2nd Stage. Tallinn, Estonian Academy of Sciences,1993. P. 219-248.
Chebanov S.V. The Role of Hermeneutics in Biology // Sociobiology and Bioeconomics. The Theory of Evolution in Biological and Economic Theory, Berlin, Heidelberg, New York. Springer, 1998. P. 141-172.

Sergey V. Chebanov.

Limiting questions

Summary

Limiting questions are understood as questions answers on which can’t be guided by empirical data. Answers to such questions are qualified as out-of-limits. It is possible to distinguish two types of limiting questions – 1) questions, answers on which to contain in aprioristic knowledge and 2) questions, answers on which is based on spiritual experience. In paper are discussed a) characteristics of areas which these questions are connected with; b) borders of these areas; c) relationship of these areas with each other d) the relations of these areas with other subject domains.

Чебанов Сергей Викторович – доктор филологических наук, профессор кафедры математической лингвистики филологического факультета СПбГУ, профессор кафедры теоретической и прикладной лингвистики Балтийского Государственного Технического университета (Военмех им. Д. Ф. Устинова). Автор более 260 публикаций (в т.ч. пяти книг).