Соловьев Сергей Леонидович

Место целителя в нашем времени

Аннотация

Статья задумана как вводная к циклу работ по теме целительских практик, и основана во многом на личном опыте автора.

Проводится попытка вычленить место целителя в ряду представителей альтернативной медицины, выявить мировоззренческие, культуральные, психологические качества и особенности, определяющие целительскую позицию.

Уделено внимание параметрам социальной ниши современного целителя в сравнении с таковой в другие исторические периоды.

Приводятся аргументы в пользу ценности и значимости целительской практики в аспектах духовного и психического культурного пространства.

За двадцать с лишним лет лечебной практики я практически не помню случаев, когда мои клиенты не упоминали бы о предшествующих обращениях к представителям так называемой парамедицины. Поводы для этого бывали самые разные, так же как и для обращения за помощью ко мне. В ряде случаев люди получали впечатляющие и даже ошеломляющие эффекты, в других – разочарование, а иногда приобретали странные предрассудки, которые становились частью их представления о себе и о мире, предрассудки, подчас очень вредные и мешающие достижению гармонии, здоровья и счастья.
Кто же они, огромное число людей, называющих себя целителями тела и души, известные и малоизвестные, дающие надежды, а, зачастую, отбирающие их? Все ли, кто считает себя целителями, являются таковыми?

Нужно сказать, что в наше время целитель (в общем смысле этого слова) гораздо менее институализирован, чем в предшествующие историко-культурные периоды в Европе, и, тем более, на Востоке. В ряде случаев целитель хорошо социализирован, в других случаях он занимает позицию маргинальную или даже антисоциальную. Такая же закономерность наблюдается и в отношениях целителей с официальной медициной. Здесь возможны ситуации взаимодополняющего сотрудничества или своего рода совмещения в одном лице (как в случае с автором данной статьи) медицинского и парамедицинского подхода; параллельного альтернативного сосуществования, резкого противопоставления и агрессивно-антагонистического неприятия, соперничества. Немаловажен (а порой принципиально важен) вопрос отношения к целителям со стороны доминирующих в данной культуре религиозных конфессий и церковных структур. При этом не следует забывать, что целители и представители парамедицины на протяжении столетий пользовались большим спросом и обладали значительным влиянием на всех уровнях социального устройства. Сегодня это особенно касается властных, силовых структур и спорта, что, конечно же, не афишируется. На мой взгляд, это связано с предположением о наличии у целителя неких особых знаний, способностей, «сил», которыми они обладают в той или иной мере.

Очевидно, что формы или методы воздействия целителя – вопрос второстепенный. Точнее говоря, эти формы настолько многообразны, что их обсуждение превратило бы данную статью в энциклопедический обзор нетрадиционных описаний здоровья, внутреннего мира, психотехник, народной медицины, традиций самореализации и т. д. и т. п. На данном этапе мне представляется более важной другая задача – выяснить, возможна ли отдельная ниша для целительской практики в современном социуме. Имеется в виду, конечно, не просто восполнение дефицита лечебных центров, например, в отдаленных населенных пунктах, где квалифицированная медицинская помощь бывает труднодоступна. В таких местностях всегда были и существуют до сих пор знахари, деревенские колдуны, «бабушки», которые пользуются достаточным спросом. Я буду рассматривать в первую очередь ситуацию в городах, и, в основном, в Санкт-Петербурге, поскольку и сам занимаюсь здесь целительской практикой.

Дадим для начала некое описательное определение целительства, чтобы вычленить его из других, на мой взгляд, не относящихся к целительству явлений. Существуют люди, считающие себя целителями, но называющие себя магами, экстрасенсами, биоэнерготерапевтами, ведьмами, ворожеями, колдунами. Обилие определений, с одной стороны, запутывает представителя массового сознания (обывателя), с другой – акцентирует формально-техническую сторону практики данного лица, наконец, зачастую служит просто рекламным целям. Сейчас нет речи о шарлатанах, которых множество и в других сферах социальной жизни, в том числе и в официальной медицине. Однако как бы ни называть людей, позиционирующих парамедицинский подход, некоторая часть населения всегда будет склонна обращаться за помощью именно к ним, не зависимо даже от уровня развития официальной медицины.

Нужно признать, что в общей массе целителей доминирует индивидуальный, целостный, психоцентрированный подход к клиенту, что, конечно, субъективно привлекательно. При этом зачастую на второй план отходят вопросы образования целителя, метода его работы, религиозной принадлежности, равно как и этической приемлемости способов оказания помощи. Каждое из перечисленных положений, без сомнения, заслуживает отдельного обсуждения. За многие годы практики в России и за рубежом мне доводилось встречать настоящих и чрезвычайно эффективных целителей, не обладающих не только дипломами, но и элементарными познаниями в области анатомии и физиологии человека. Правда, обычно они обладали хоть и стихийно-интуитивными, но глубочайшими познаниями в области мира душевных переживаний или психологии в настоящем смысле этого слова.

Итак, мы подошли к вопросу о том, какими качествами должен обладать целитель, чтобы не просто считаться, а действительно быть таковым. Думаю, что решение именно этого вопроса приблизит нас к пониманию того, заслуживает ли целитель в наше время достойной социальной ниши. Вернемся к слову «целитель». Оно имеет одну основу со словами «целебный» и «целый»; можно сказать, что целитель призван создавать, возвращать или поддерживать целостный внутренний мир своего клиента.

Эту целостность изначально нужно как-то себе представлять. Естественно, что образ (описание) целостности у целителя и клиента могут различаться. Всегда ли уровень или опыт внутренней целостности целителя должен превышать тот же уровень клиента – сложный вопрос. На мой взгляд, это не обязательно. Возможна ситуация, когда в сотрудничестве целителя с клиентом оба повышают уровень своей целостности или создают качественно новый уровень. Идеальный случай – создание целостного мира клиента под его индивидуальный запрос. Эта работа включает в себя как интеграцию внутреннего мира клиента, его самоописание, так и описание «внешнего» мира с целью дальнейшего гармоничного взаимодействия между ними. С точки зрения оценки результата, именно этот момент вызывает большие сложности, так как, во-первых, обычно это процесс длительный, во-вторых, трудно объективируемый. Даже на субъективном уровне такая оценка для самого клиента весьма затруднительна, обычно она выражается примерно так: «что-то изменилось в моей жизни», «появился смысл жизни», «я испытал состояния, которых раньше не испытывал».

В целительской практике обычна ситуация движения по иерархии запросов. Например, поводом для обращения за помощью может быть хронический выкидыш на четвертом месяце беременности (случай из моей практики). Ситуация повторялась на протяжении шести лет: женщина очень хотела ребенка. Испытав психотравмы и разочарования, дойдя почти до отчаяния, она решила для себя, что седьмая попытка сохранить беременность будет последней. Забеременев, она обратилась за поддержкой в кооператив и попала ко мне на прием как к целителю. Я сопровождал ее некоторое время без стопроцентной надежды на положительный результат и не скрывал этого. Мы договорились с клиенткой в случае неудачи считать, что сделали всё, что могли, и не предъявлять претензий. Работа проводилась в технике точечного и бесконтактного массажа. Наступил 4-й месяц беременности, она была еще сохранна. Затем клиентка перестала ходить на приемы, и я подумал о неудаче. Появилась она спустя год с фотографией здорового малыша и с благодарностью. То, что произошло, послужило толчком к дальнейшей работе, связанной с осмыслением этой истории, отношением к судьбе (прежде представлявшейся несправедливой), осознанием новой материнской роли, раньше казавшейся почти несбыточной мечтой. В итоге появилась сильная мотивация к личностному и духовному росту. Здесь с моей стороны тоже было сопровождение, но уже на более глубоком уровне.

Думаю, что целитель должен обладать умением иерархически выстраивать и развивать представления о целостности человека на всё более глубоких уровнях, и, таким образом, способствовать эволюции своего клиента, одновременно эволюционируя сам.

Нужно ли родиться целителем или можно этому обучиться, является ли целительство даром или плодом самореализации? Я видел разные примеры и считаю, что возможны разные пути становления целителя. Принципиально только одно – наличие адекватной внутренней этики. Это общий знаменатель, к которому сводится выбор метода, принятие или непринятие запроса клиента, определение границ возможной помощи и т. д.

От внутренней этики зависит и судьба самого целителя, как в отношении его эволюции, так и в отношении его социализации. От нее зависит, удастся ли целителю избежать множества соблазнов и ловушек на своем пути. Например, как известно, необходимо предупреждать клиентов, что глубинное взаимодействие с целителем, обычно происходящее на практике, приводит к так называемой катализации кармы. Эмпирически это явление обычно проявляется как неожиданное и подчас неприятное нагромождение различных событий жизни. Процесс нарастает тем более интенсивно и быстро, чем больше изменений на разных уровнях произошло с клиентом под влиянием целителя.

Обычно эти события следует рассматривать как знак позитивных перемен в клиенте, но он бывает к ним психологически не готов. В таких случаях целитель должен уметь вновь собрать, укрепить и поддержать своего клиента, чтобы он сумел адаптироваться на новом уровне качества жизни. На основании вышеизложенного, можно утверждать, что целитель всегда в той или иной мере является учителем для клиента, а бывает, что становится и его другом. Следует заметить, что всё, сказанное о целителе, в полной мере может относиться к лучшим представителям других помогающих профессий, в том числе традиционных.
Целители были, есть и будут, несмотря на провал попыток создания соответствующих институализированных структур. Мы наблюдаем неослабевающий спрос на деятельность целителей разного профиля. Поэтому целители и сама целительская практика в современном обществе, несомненно, заслуживают интереса, исследования, уважения и поддержки.

Резюмируя вышеизложенное, отмечу наиболее значимые, на мой взгляд, положения, касающиеся рассматриваемого вопроса.

1. Целительская практика находится в социальной нише, где сохраняется и развивается культурная традиция, относящаяся, прежде всего, к сфере психической культуры. Целительство всегда было существенным прикладным атрибутом духовно-религиозной практики и народных культов (например, в составе практики карнавальных обрядов). Целитель был и остается носителем и хранителем традиций, и эта его роль, возможно, особенно важна в наши дни.
2. Целитель прямо или косвенно аппелирует к сущностным, причинно-смысловым уровням бытия. Внешнее (физическое) здоровье для целителя есть проявление глубинных обстоятельств, например, следствием тех или иных отношений с Богом (миром, людьми, природой, и т. д.). Поэтому устранение деформаций или заключение своего рода перемирия на определенном глубоком уровне может вести к изменениям на более внешних уровнях. В принципе важны не столько внешние результаты, сколько восстановление сущностных структур и внутренних связей в человеке.
3. Следует различать целительский эффект и целительство как деятельность, для которой необходимы целительские способности. В традиционных культурах они связываются с понятиями, «дар свыше», «миссия», «предназначение» и т. д. Целитель, как правило, позиционирует себя как проводника высших или духовных сил, а свою деятельность – как миссию служения этим силам; на них же он ориентируется в этической оценке своей деятельности. Наградой целитель обычно считает не столько материальное вознаграждение, сколько укрепление и развитие контакта с высшими силами.
4. Целитель воспринимает человека как целое, в отличие от большинства представителей официальной медицины, которые видят пациента фрагментарно, сквозь призму проведенных диагностических мероприятий. В результате узкой специализации пациент часто становится полем одновременного вмешательства противоречащих друг другу лечебных подходов. В идеальном случае целитель помогает клиенту сложить его представления о себе в целостную картину. В мире существует опыт параллельной партнерской работы целителя и представителя официальной медицины, но в России он пока не получил широкого распространения. Можно лишь отметить наметившуюся в наши дни тенденцию сближения целительской, психотерапевтической и психологической практики.
5. В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века были попытки создать государственные центры обучения целительству. В те годы были организованы комиссии для экспертно-лабораторной оценки способностей целителей, введен полуофициальный статус «народный целитель» и т. д. Все эти попытки провалились. На мой взгляд, стремление определить статус целителя только на основании его психофизических способностей, игнорируя его нравственные, этические и духовные ориентиры, представляет собой функциональный подход, нарушающий самый принцип целительства. Вместе с тем, целительство сейчас заново оценивается и осмысляется в свете возрастающего интереса к холистическим лечебным практикам.  

Sergey L. Solovyev 

The place of a healer in the modern times.

Summary

This article was conceived as an introductory to a cycle of works on the subject of healing practices, and it is based mostly on the author’s personal experience. The author tries to find out the place of a healing practice among the other directions of the alternative medicine and to reveal philosophical, cultural, psychological qualities and special features, that determine the healer’s position. Attention is also paid on the difference between the social status of a modern healer and such in other historical periods. The author offers some arguments to the profit of the value and significance of healing practice in the aspects of spiritual and psychic cultural space.

Соловьев Сергей Леонидович — выпускник лечебного факультета ЛСГМИ (Академия им. Мечникова) 1986 года, специализировался по психиатрии. С 1990 по 1993 годы работал в Македонии и Венгрии как представитель альтернативной медицины. В 1998 году получил второе высшее образование по специальности «социально-психологический тренинг». Участвовал в проектах Гильдии Психотерапии и Тренинга как ведущий учебных групп с программами «Использование измененных состояний сознания для творческого роста», «Духовная психотерапия». С 2001 по 2008 годы работал ведущим психологом СПб ГУ ИТМО, вел программу «Информационные потоки. Экология сознания». В настоящее время – ведущий тренингов и мастер-классов по темам, связанным с психической культурой, самореализацией, духовным ростом, оптимизацией психофизического статуса; проводит индивидуальные консультации и лечебные сессии. Область профессиональных интересов: творческое развитие личности, самореализация, эволюция сознания человека, вопросы жизненного предназначения и духовных традиций.